Приверженцы старой веры прибывали и на берега нижней Печоры. Слободка Усть-Цилемская превратилась к тому времени в довольно крупный населённый пункт, в ней «уже был надзор за раскольниками», потому пробирались они на малообжитые притоки Печоры – Пижму и Цильму, ставшие надёжным пристанищем на долгие годы.
В Усть-Цилемском районе известны два старообрядческих скита: Великопоженский, в котором насельники приняли смерть самосожжением, и Омелинский. Многие исследователи обращались к теме образования, деятельности и истории печорских скитов, но скрытно-потаённое жительство старообрядцев до сих пор хранит таинства.
Известно, что после гари, в Великопоженском ските были задержаны несколько «раскольщиков», доставленных затем в Архангельскую губернскую канцелярию и где каждому был учинён допрос «порознь». Показания задержанных объединены в дело «Об обнаружении раскольников, поселившихся по рекам Печоре, Койде и Великих Лугах, и о возвращении их на прежние местожительства» от 7 ноября 1744 года, которое хранится в Государственном архиве Архангельской области (далее – ГААО). Этот документ и документ Фонда Сената в Российском государственном архиве древних актов (РГАДА) послужили основой для изучения заселения потаённых жилищ Великопоженского скита.
В указанных источниках были обнаружены неизвестные ранее названия старообрядческих обителей: «жилище близ урочища Голой холм» и «верхнее жилище при Нижней камень». Ни в одном из опубликованных ранее исследований, касающихся Великопоженского скита, эти названия населённых пунктов на реке Пижме не встречались. Кроме того, «жилище при урочище Голой холм» в показаниях его жителя названо «скитом».
В числе десяти задержанных великопоженцев были два брата Яков и Ефим Чуркины. Их свидетельства содержат похожие сведения и имеются в документах ГААО и РГАДА.
Братья Чуркины сообщили путь их движения с исторической родины на Пижемский берег, где они поселились, и о крещении их в старую веру. Семья Чуркиных была родом из Кеврольского уезда Марьегорской волости Пукшенского прихода, глава семейства – Козьма Аввакумович Чуркин. Сыновья Козьмы сообщили: «Отец их перекрещен был же в Даниловской Выгорецкой пустыни до поезду их незадолго». Из своей деревни Козьма и его брат Андрей с семьями вначале переехали в раскольничью пустынь на реку Ому. Приведём выдержку из показаний Якова Чуркина: «Из оной Марьегорской волости вывезен он был отцом своим Козьмою и дядею Андреем Авакумовыми детьми Чуркиными» на Ому реку. Здесь все члены семьи были перекрещены «наставником бельцом Авраамом Васильевым» и имена были им «переменены». В скиту на Оме семья Чуркиных жила более двух лет, а оттуда переехала на Пижму: «на вышепредписанные Великие луга и поселились край Пижмы реки, не доехав вышепомянутой Ивана Анкидинова пустыни пять верст при урочище, называемом Голой холм, где и поныне живут».
В тексте документа РГАДА тот же Яков Чуркин сообщает более подробно, где они жили два года: «переехали на Ому реку к живущему там расколнику Матвею Политову с товарищи» и «поживши с полгода сошли к морю на Тиунской берег к реке Волонге и тамо жили года полтора в ымеющейся пустой избе, где промышляли зверей и рыбу, а оттуда он Яков со оным отцом своим и с братьями и сестрою сошли к Пижме реке, где и поныне жительство на Великих лугах близ имеющаго на тех лугах раскольнического скита разстоянием в 5 верстах имеют». Упоминаемая «пустыня Ивана Анкидинова» – это Великопоженский скит, где был наставником Иван Анкидинович, последователь выговцев, ставший главным наставником после смерти одного из основателей скита старца Феофана.
Указанное Яковом расстояние до скита в пять верст равно 5334 километрам. В настоящее время на месте Великопоженского скита находится деревня Скитская, а на расстоянии чуть более пяти километров ниже её по реке Пижма, на том же берегу на высоком «голом» холме – уже запустевшая деревня Чуркинская. Приведу информацию В. В. Фота (умершего), уроженца д. Черногорская, хорошо знающего местность на Пижме: «Деревня Чуркинская расположена на том же берегу, что и деревня Скитская, расстоянием немногим больше чем пять километров. Деревня стояла на высоком холме, и до сих пор там нет деревьев. Последовательность расположения деревень вниз по течению реки Пижма: Лёвкинская, Новожиловская, Верховская, Скитская, Степановская, Никоновская, Чуркинская, Замежная, Загривочная, Абрамовская (нежилая), Боровская. Деревни Степановская и Никоновская – на противоположном берегу от Скитской».
Следовательно, поселение семьи Чуркиных обозначалось первоначально «жилище при урочище Голой холм», а позднее населением переименовано в более удобное название по фамилии первопоселенцев – Чуркинская. Первыми жителями «жилища при урочище Голой холм», или деревни Чуркинская, являются члены семьи Чуркиных из Кеврольского уезда Марьегорской волости Пукшенского прихода, деревни Дробинская. Приведём состав их семьи: Козьма Аввакумович Чуркин (имя при перекрещивании не изменено), его жена Прасковья Козьмина (Кузьминична/Козьмична) (крещёная Анна), их дети – Яков (кр. Иона), Василий (кр. Захар), Тимофей (кр. Алексей), Ефим (кр. Фока), Матрена (кр. Надежда), жена Василия – Прасковья, их трое детей – Ирина, Григорий, Анна, жена Ефима – Прасковья, сын Авдей. На время составления исследуемых документов Тимофей и Яков – холосты, Матрена – девица. В числе первопоселенцев Чуркинской можно считать и членов семьи Андрея Аввакумовича Чуркина, они записаны в числе погоревших в Великопоженском ските: «Той же волости Андрея Чуркина жена Евфимья Матвеева, дочь с дочерьми, девками, старицею Феклою да белицами Верою, Любовью, Федорою, Софьею». Сам Андрей Чуркин, во время переезда семьи его брата Козьмы Чуркина на Пижму, остался на реке Оме, присоединился ли он к семье и был ли в числе погоревших – документами не подтверждено.
Все Чуркины приняли смерть «огнесожжением», кроме Якова и Ефима с женой и сыном, которые продолжали жить в своих домах в «жилище близ урочища Голой холм». К ним же вернулся их отец Козьма Аввакумович, выехавший временно летом 1743 года на родину в Марьегорскую волость и отсутствовавший в декабре во время Великопоженской «гари».
На основании показаний можно установить время приезда на Пижму семьи Чуркиных, а, следовательно, и образование жилища. Яков Чуркин сообщает, что во время допроса в ноябре 1744-го ему было 33 года, значит, он родился в 1711 году. Из Марьегорской волости семья Чуркиных переехала первоначально на реку Ому, когда Якову было 8 лет: «Отцом и матерью из той волости вывезен он по девятому году» – около 1719 года. На реке Оме и реке Волонге семья Чуркиных жила более двух лет, затем отец вывез всех домашних на Великие луга. Таким образом, Чуркины приехали на Пижму примерно в 1721-1722 годах, и эту дату можно считать основанием жилища Голой холм и, соответственно, – деревни Чуркинская.
В исследуемых документах во всех показаниях скитников обозначение места проживания старообрядцев вблизи скита названо как «жилище». По предположению, высказанному А. А. Безгодовым, термином «жилище» обозначено семейно-родовое или потаённое жилье старообрядцев, и такое название было принято именно на Севере, так как в центральной части России потаенные кельи скитников носили название «селиёще».
Помимо братьев Чуркиных, о «жилище близ урочища Голой холм» сообщает Гаврила Чупров, родом из Усть-Цилемской слободки, проживавший в жилище совместно с Чуркиными и задержанный после самосожжения великопоженцев. Гаврила даёт определение, что при урочище «Голой холм» находился старообрядческий скит: «Грамоте российской почал обучаться девяти лет, вышеписаного Чуркина у отца его Козьмы в ските по старопечатным книгам». Из показаний Гаврилы следует, что «жилище» Чуркиных выполняло функции школы-грамотницы, принимающей на обучение и проживание детей, а возможно, и всех желающих. После обучения Гаврила жил некоторое время с родителями, а затем вернулся в жилище к Чуркиным: «Жил он в том ските, приезжая в дом к отцу своему на время и до взятья его солдатами». Название «скит» относительно «жилища Голой холм», упомянутое Гаврилой, всё же вернее будет обозначать не как самостоятельный «скит», а как семейно-родовое «жилище», входящее в состав Великопоженского скита.
Другое поселение старообрядцев близ Великопоженского скита, обозначенное как «Верхнее жилище званием «при Нижней камень», встречается в показаниях Марьи Матвеевны Аншуковой в документе Фонда Сената. На допросе Марья указала прежнее место проживания их семьи, причину переезда на Пижму, кто из жителей Великопоженского скита оказал влияние на этот переезд, а также дополнительный список проживавших в местечке «при Нижней камень».
Определим местоположение «жилища» из следующей записи: «… взятая в расколническом от Великих пожен верхнем жилище званием «при Нижней камень» женка Марья Матвеева дочь…». Термином «верхнее» жилище названо относительно расположения от Великопоженского скита – выше по течению реки Пижма. Дополнительное указание местоположения – «при Нижней камень» – происходит от названия Уральских гор – «камень», а «нижний камень» – нижняя гряда гор. В настоящее время выше деревни Скитская по течению Пижмы находится деревня Верховская. Немного выше её – проходит нижняя каменная складка Уральских гор. В отличие от деревни Чуркинская, где поселились члены одной семьи, в Верхнем жилище «при Нижней камень» жили семьи с разными фамилиями, поэтому поселение легче было обозначить топонимически понятным названием, в данном случае относительно нахождения скита – верхнее жилище. От этого обозначения и произошло название деревни Верховская.
Из сведений М. Аншуковой выявлено её прежнее проживание: «Рождением де она Мезенского уезду Койнасской волости, покойного крестьянина Ивана Кондратьева сына Аншукова жена, а от роду нынь 75 лет». Далее приведём часть показаний Марьи, в которых имеется полная информация по переезду её семьи: «И назат тому 25 лет тоя их волости крестьяне Федосей Семенов да Марк Бобрецов с домашними своими уехали в расколнические на Великие пожни жительства и с тоях поры Семенов и Бобрецов в ту их Койненскую волость проезжали и сказывали им, что во оных местах житии весьма изрядно и пашенных и сенокосных мест имеется довольно и веру содержат по старому». Отсчитывая со времени допроса Марьи 25 лет, Марк Бобрецов и Федосей Семёнович Михеев приехали на Пижму в 1718 году. Приехали они с семьями и в связи с этим поселились в домах, отдалённых от Великопоженского скита, став первопоселенцами «Верхнего жилища «при Нижней камень». 1718 год можно считать основанием этого населённого пункта, позднее получившего название Верховская. В 1733 году на Пижму переехали двое детей Марьи Аншуковой: «Леонтей да дочь девка назат тому 10 лет из дому их уехали во оные места и там с помянутым Семёновым да Бобрецовым поселились». Ещё через четыре года, то есть в 1737-м, к ним приехала и мать: «Марья с двумя вышеобъявленными сыновьями к ним поехали, где и понынь жили».
Марья Аншукова даёт состав семей первопоселенцев жилища: «С ними жили особыми домами вышеобъявленной Федосей Семёнов с женою Натальей Дементьевой и с дочерью девкой Ириной. Да Марк Бобрецов (Бодрецов), которой уже более 10 лет умре. У него жена Домна Прокопьева дочь да дочери девки Пелагея, Парасковья, Татьяна, да отставной салдат Флор Ларионов сын Поташев з детьми сыном Артемьем, дочерьми Устиной, Матреной, Евдокией, да с подворником той же волости Егором Дементьевым. И оные все помянутым раскольником Анкидиновым были перекрещеваныж которые також и дети в возначенном на Великих пожнях ските с протчими расколниками згорели».
Перечислим первопоселенцев Верхнего жилища при Нижней камень, то есть деревни Верховская: Федосей Семёнович Михеев из деревни Кыисской, его жена Наталья Дементьевна, их дочь Ирина; Марк Бобрецов, его жена Домна Прокопьевна, их дочери – Пелагея, Прасковья, Татьяна; отставной солдат Флор Ларионов Поташев, его сын Артемий, дочери Устина, Матрена, Евдокия; подворник Койнасской волости Егор Дементьев (предположительно Т. Д. Поташев); позднее к ним присоединились Марья Матвеевна Аншукова с детьми Пелагеей (кр. Агафией), Петром, Зотеем, Леонтием.
Таким образом, в данном исследовании вводятся в научный оборот названия «Жилище близ урочища Голой холм» и «Верхнее жилище при Нижней камень», которые относились к Великопоженскому скиту, имели с ним постоянную связь, потому их предположительнее называть «жилища». Жилища являлись семейно-родовыми, в отличие от келий, расположенных в самом ските, где проживали бельцы, белицы, монахини, старцы – несемейные люди. Установлены ориентировочные даты заселения жилищ и представлена версия преобразования названий поселений, переросших в деревни Чуркинская и Верховская, увеличив тем самым их историю.
При самосожжении жители этих жилищ также приняли смерть от огня с верующими Великопоженского скита. Приведём известную информацию об исследуемых деревнях. Верховская – «Основана между 1816 и 1835 гг., впервые упомянута в VIII ревизии 1835 г. К первопоселенцам присоединились мезенцы из Лебской волости Ф. Я. Милеев и И. К. Милеев с семьями». В данном случае в фамилии Милеев допущена описка, которая подтверждается документами. В ревизии 1835 г. записаны семьи Михеевых, Поташевых. «Чуркинская – дер. Пижемский сс., Усть-Цилемский р-н. Возникла после 1795 г., упомянута в ревизии 1811 г.: д. Чуркина, 7 мужчин (о женщинах нет данных); в 1835 г. – 19 чел. мужского пола. Деревня получила название по фамилии основателя – крестьянина Чуркина. Несколько обитателей деревни в 30 – 40-х гг. XIX в. переселились в Сибирь (в частности, в Тобольскую губернию). Это замедляло прирост населения, в 1850 году в деревне было 37 человек. В 1859-м насчитывалось десять дворов, 46 человек; в 1918-м – 28 дворов, 137 человек; в 1926-м – 20 дворов, 99 человек; в 1939-м – 74 человека; в 1959-м – 41 житель (русские). В начале 70-х деревня запустела и 20 декабря 1974 года была исключена из учётных данных».
Татьяна Вокуева,
председатель Московского представительства МОД «Русь Печорская». |
