Степан Иванович родился 4 апреля 1918 г. в д. Боровская Усть-Цилемского района, в крестьянской семье. Отец, Иван Никифорович Чупров, предприимчивый крестьянин, охотник-промысловик, агент по заготовке пушнины. Мать, Фекленья Григорьевна Чупрова, малограмотная крестьянка, занималась детьми, а с 1930 г. работала в колхозе. Ранняя смерть матери и политическая активность отца повлияли на дальнейшую жизнь Степана. Он с отцом проживал в Усть-Цильме, в 19 лет закончил девятый класс школы колхозной молодёжи и получил направление на прохождение курсов нотариусов в г. Архангельске. В 1939 году парня призвали в армию. После двух лет службы в Благовещенске его направили на учёбу в Камышловское военно-пехотное училище. С января 1940 по июнь 1941 года он курсант пулемётной роты. Здесь С. И. Чупров увлёкся военным делом. Из его воспоминаний: «Учёба была очень упорной. Нам передавался опыт войны с финнами, создавались условия, приближённые к боевой обстановке. Занимались по 12 часов в день». 10 июня 1941 года состоялся первый досрочный выпуск курсантов, и группа из 20 лейтенантов была направлена в Эстонию в г. Раквере в 219-й мотострелковый полк. Здесь и застала война молодого солдата.
«22 июня 1941 год, воскресенье
Мы, молодые лейтенанты, провели первую ночь в городе Раквере Эстонской ССР. Спали в казарме. Поднялись быстро. Умывшись, собрались идти в столовую под вывеской «Бар».
Заведующий столовой принял нас с непривычным вниманием и обхождением. Позавтракав, мы пошли на выход. Нам показалось, что заведующий хочет сообщить что-то важное, но боится. Набравшись смелости, он, наконец, спросил: Вы слышали о войне с Германией?
- Что вы мелете чепуху! – горячо заговорил Саша Сухов. Заведующий, эстонец, машет руками, уверяет нас, что война началась. Весь город об этом знает, а вы не знаете. Мы поспешили в полк. Провокация. Ложные слухи. Об услышанном надо доложить начальству. С этими мыслями пришли в полк.
Начальник штаба полка нас выслушал и спокойно сказал: Да, такие слухи ходят, но этим слухам мы не верим. Вы, товарищи лейтенанты, никуда не отлучайтесь. Возможно, будут важные сообщения. Вскоре нас позвали в клуб.
Командир 219-го стрелкового полка майор Дементьев Иван Иванович, высокого роста, с крутым лбом, объявил, что полк уходит в глубокий тыл, и предложил держать это в секрете.
Однако события нарастали. Трубач играл «тревогу». Приказали грузиться в эшелон. У нас взводов ещё не было, мы спросили, что нам делать.
- Грузится второй батальон, вы будете помогать.
Мы поинтересовались, где находятся первый и третий батальоны. Нам сказали, что первый батальон с весны работает на строительстве оборонительных укреплений на границе с восточной Пруссией, а третий батальон – на острове Эзель.
В жаркий июньский день шла погрузка в эшелон. Грузили военное имущество: батальонные и полковые пушки, повозки, боеприпасы, ящики с оружием, каски, подсумки, продовольствие, фураж, а также лошадей.
Капитан Калекин Емельян Андреевич, с орденом Красного Знамени на груди, подошёл и сказал мне тихо:
- Товарищ лейтенант, обшейте чем-нибудь чемодан и сдайте его в багажное отделение. Напишите адрес, пусть ваш чемодан едет домой. Он вам уже не пригодится. «Что за чертовщина», – подумал я и начал готовить чемодан к отправке. Свои чемоданы сдали Лёня Михеев, Семён Прохоров, Александр Сухов и другие. Багажное отделение станции Раквере быстро наполнилось вещами офицеров. Погрузка в эшелон продолжалась. Отправив личные вещи, мы снова стали помогать грузиться.
В 11 часов дня мы услышали по радио важное правительственное сообщение: «Фашистская Германия вероломно напала на нашу Родину». Это известие нас ошеломило.
Эшелон медленно проследовал мимо пассажирского вокзала. Поодаль стояли эстонцы, жители города. Они стояли молча, провожая нас угрюмым взглядом. В настежь открытых вагонах находились бойцы. Я подошёл к Лёне, стоявшему у открытой двери вагона, и обнял его за плечи. Стояли долго, созерцали природу. Леса и перелески, холмы, куцые поля. Маячат купола кирх и костелов.
23 июня
Едем медленно. Позади остались станции Тапа, Тарту, Валга. В 12 часов дня прибыли в Ригу. Эшелон с ходу протащили по мосту на другой берег Западной Двины. Сомнения о глубоком тыле развеялись. Едем на госграницу, туда, где грохочет война. К вечеру прибыли в Елгаву, где долго стояли. Непонятно, почему так медленно едем. Фронту нужна помощь, а мы ползём.
24 июня
Ночь прошла между Елгавой и Шауляем. Занялось раннее утро. Стоим на перегоне. Виднеется город Шауляй, расположенный на вытянутом с севера на юг узком холме. С восходом солнца над городом появились бомбардировщики. Опознавательных знаков не видно, но силуэты и звук моторов не знакомы. Донёсся вой сирены. Тревога. Наблюдаем, самолёты сделали разворот и со второго захода начали бомбить мирный город. Звено бомбардировщиков летит в нашу сторону. Мы изготовились отражать атаку. Вот уже на самолётах заметны кресты. Сомнений нет. Эго враг.
Кто-то прокричал: «Воздух!». Лёня Михеев и я за станковым пулемётом «Максим», приспособленным для стрельбы по воздушным целям. Рядом капитан Калекин. Он говорит: «А-ну, выпускники училища, докажите, как вы стреляете!».
Лёня был первым номером, я вторым. Пулемёт заряжен, проверили прицел. По самолётам Лёня открыл огонь: «та, та, та...». Я направляю ленту в приёмник и наблюдаю за трассой пуль. Пули не долетали до цели. Прибавил прицел. Снова недолёт. Оказывается, самолёты «шли» высоко. Откуда не возьмись прилетело звено наших истребителей. Они атакуют, раздался мощный огонь авиационных пулемётов. Один стервятник сбит. Самолёт врага рухнул за городом, поднялся столб огня и чёрного дыма. Стихло. Нам раздали сухой паёк.
В полдень противник повторил налёт. Мимо нашего эшелона пролетели три бомбардировщика, раздались глухие раскаты взорвавшихся бомб. Враг бомбил станцию. В 15 часов к нам прибыл представитель штаба 11-й стрелковой дивизии. Он сообщил, что оборонительные бои Красной Армии идут от Баренцева до Чёрного морей. На нашем участке фронта враг прорвал оборону и подходит к Шауляю.
Обстановка осложнялась. Каждый горел желанием сразиться с коварным врагом. До этого о войне мы имели представление по книгам и кинофильмам. Помню, как я любил смотреть кинофильм «Чапаев». Казалось, воевать просто. На самом деле, когда пришлось самим стрелять по самолётам, ощущения были иными. Исчезла былая весёлость, задумались. Появилась большая озабоченность о своей судьбе и судьбе Родины.
Сегодня мы наблюдали за бомбежкой. Уже этого было достаточно, чтобы иметь представление о современной войне моторов. Под вечер, когда налёты авиации врага уменьшились, полк начал выгрузку из эшелона. Работали, не зная устали. Из Шауляя началась эвакуация, мимо нас проходили автомашины, гружённые имуществом учреждений, личными вещами граждан. Мирные жители шли вереницами с узелками в руках и за плечами. Уходили все, кто опасался оставаться в зоне предстоящих военных действий.
Выгрузка эшелона закончилась. Личный состав отвели в лес. Имущество осталось лежать на земле. Двадцать лейтенантов, выпускников Камышловского военно-пехотного училища, вызваны в штаб полка. Сказали:
- Вооружайтесь винтовками, патронами, гранатами и противогазами, будете действовать в качестве рядовых бойцов. Пойдёте вместе с пятой ротой в полевой караул.
Я с Лёней попал в первый стрелковый взвод. Полевой караул расположился на опушке леса, фронтом на Шауляй. Роем окопы, устанавливаем на позиции пулемёты. Отчетливо доносится стрельба артиллерии. Фронт приближается. Лёня сел на бревно и закурил. О чём-то задумался. Я спросил:
- О чём задумался, детина? Он посмотрел на меня и заметно оживился. На тронутом оспой лице появилась улыбка. Сидим, думаем: почему началась война, кто её затеял? Да… Войну готовил и начал германский фашизм.
- Ничего, Стёпа, не горюй. Рано или поздно мы победим немчуру.
- Да, это верно. Но как это всё случилось, неожиданно? Знаешь, Лёня, мне кажется, что это учение, а не война. А если война, то должен сказать, что немец большая сволочь. Ночь пролетела быстро. Люди не спали, копали окопы и говорили между собой, прислушивались к отдалённому эху войны».
В первые дни войны началась перегруппировка военных сил с многодневными переходами по 70 км в сутки. В походе С. И. Чупрову поручили командование пулемётным взводом 1-го стрелкового батальона. Первый крупный бой произошёл под Нарвой уд. Кумина-Кюла, где более месяца войска удерживали врага. 18 августа 1941 года в одном из боёв под Кингисеппом Степан Иванович получил тяжёлое ранение в ногу. Его эвакуировали в госпиталь г. Уфу, где боец в течение полугода получал лечение. По выздоровлении военная комиссия признала его непригодным к военной службе, но он был полон решимости вернуться на фронт. Целеустремлённость фронтовика, уверенность в себе, активная жизненная позиция помогли достичь желаемого – С. И. Чупров снова в строю.
Степан Иванович воевал до сентября 1943 года, участвовал в операции по освобождению Смоленской и Витебской областей на Калининском фронте, вновь был тяжело ранен и контужен. В марте 1944 года Степан Иванович выписался из госпиталя и участия в военных походах не принимал. Но находился в полку резерва офицерского состава. После окончания войны С. И. Чупров принял решение остаться на службе в Советской Армии. После увольнения в запас он продолжал трудиться. За безупречное выполнение боевых заданий командования в период Великой Отечественной войны, а также за самоотверженный труд послевоенного времени он был отмечен наградами Родины: двумя орденами «Красной Звезды», тремя медалями «За боевые заслуги», медалями «За оборону Сталинграда», «За оборону Ленинграда», «За победу над Германией», «За доблестный труд», «Ветеран труда» и девятью юбилейными.
Степан Иванович оставил после себя многочисленные записи и воспоминания. Его дневник хранится в историко-мемориальном музее А. В. Журавского. 26 января 1993 года С. И. Чупров скончался и похоронен в г. Гродно в Белоруссии.
Ия Мещанская. |
