1978 год… За плечами Коми государственный педагогический институт. В руках диплом. Я учитель русского языка и литературы. Еду в свой Усть-Цилемский район на работу. Меня приветливо встречает М. К. Канев, заведующий РОНО, рад молодому специалисту. Завязывается душевный разговор. Митрофан Кондратьевич сообщает, что меня запрашивает Ёрмицкая школа, но на данный момент там нет места. Зато очень нужен специалист в Бугаевскую среднюю. Я без колебаний соглашаюсь, хотя в Ёрмице меня ждёт молодой человек.
Про Среднее Бугаево я не знала ничего, только слышала. И вот 15 августа, предварительно поставив в известность директора школы, выезжаю в село. Встречают меня круто, аж на тракторе! Устраивают на проживание в учительском доме около школы, в трёхкомнатной квартире с пятью девчонками: учителями физики, математики, русского языка и воспитателем. Но это абсолютно не огорчало. Очень быстро сдружились, жили интересно, весело, было о чём поговорить, рассказать друг другу, спросить совета. Делали вместе буквально всё.
Со мной одновременно приехала молодая семья Чудовых – Татьяна Владимировна и Вячеслав Иванович. С ними был маленький сынишка Костик. Татьяна Владимировна преподавала химию, географию, биологию, а Вячеслав Иванович – труды, НВП и был воспитателем в интернате. Супруги проработали в Бугаевской школе около 32 лет, из них 22 – Татьяна Владимировна была директором образовательного учреждения. Чуть позже приехал учитель физической культуры Артём Алексеевич Рочев.
Наше знакомство со школой началось с директора Тита Христофоровича Мяндина. Он был несказанно рад приезду молодёжи. У него на начало учебного года учителей не хватало. Спокойный, приветливый, внимательный, заботливый, Тит Христофорович быстро помог нам разобраться, что к чему, дал советы, рассказал о нагрузке, о том, чем будем заниматься до начала учебных занятий, показал кабинеты, школу. Она нам понравилась, небольшая, аккуратная, готовая к началу нового учебного года.
А потом мы пошли знакомиться со Средним Бугаево, которое поразило меня своей необычностью. В чём была необычность? А в том, что это было тогда село, состоящее, на мой взгляд, из одной длинной-длинной улицы. Почти все дома были на одной, более высокой стороне, а с другой – низина, удивило, что детский сад был расположен в ней. Вдоль домов простирались довольно высоко построенные деревянные мостки. Мы ходили по ним и боялись упасть на дорогу.
С нетерпением ждали 1 сентября. Линейка прошла прекрасно. Нас всех представили. Знаете, такое радушие исходило от всех присутствующих: от родителей учащихся, местных учителей, населения, председателя сельского Совета. Итак, начались трудовые будни: уроки, внеклассные мероприятия, вечера, спортивные состязания, педсоветы, совещания, тетради, конспекты...
Год работы в школе стал периодом становления меня как педагога. Такое никогда не забывается. Всегда с каким-то благоговением вспоминаю местных учителей. Как они были нам рады, как помогали, поддерживали не только словом, но и делом, многому нас научили. За это им огромное спасибо и низкий поклон. Мне неоднократно приходилось консультироваться по вопросам русского языка с Фелицадой Порфирьевной Дуркиной, опытным учителем, эрудированным, грамотным, тактичным. Мы всегда находили верные решения. Иногда сидишь в учительской, ругаешься, потому что что-то не клеится, не получается. Фелицада Порфирьевна выслушает, улыбнётся и скажет: «Томасовна, а вы сделайте так. Уверена, что у вас всё получится», и ведь получалось. Многие её советы мне пригодились в дальнейшей работе. Всегда доброжелательны и внимательны по отношению к нам были учителя начальных классов и воспитатели: Тамара Степановна Чипсанова, Лидия Григорьевна Торопова, Ольга Олеговна Скоморохова, Антонина Степановна Мяндина. А разве можно забыть учителя начальных классов Парасковью Анхеновну Выучейскую, душевную, гостеприимную, улыбчивую куколку, как я её называла. Мы ходили к ней в баню, играли с её маленьким сынишкой Серёжей. Я любила катать его на спине, а старенькая мама Парасковьи Анхеновны всегда сокрушалась по этому поводу, говоря внуку: «Господи, слезай, а то ведь переломишь такую худенькую девчонку». Все смеялись над этим. Такая большая тётя и маленький ребёнок.
При Бугаевской школе был интернат. Там проживали дети из Уега, Окунёво, Верхнего Бугаево, Хабарихи, Якшино. В нём работала скромная, симпатичная, душевная Валентина Феофановна Выучейская. Я постоянно наблюдала за ней, как она разговаривала со своими подопечными. Тихо, спокойно, но настолько убедительно, что никто не смел возразить, даже самые отъявленные плохиши. Было чему поучиться у неё. Бугаевцы относились к нам приветливо, с интересом, готовы были помочь, поддержать, кормили картошкой, рыбой, делились всем, что было у самих.
Рядом в доме по соседству жил с семьёй Михаил Кириллов. Жена его – Ирина Эдуардовна, была учителем математики. В течение определённого времени при встрече с ним мы слышали строгое «здравствуйте» и всё. Понятно, что в друзья не набивались, общаться не спешили. Как-то раз решили истопить печку. Девчонки отправили меня за дровами. Михаил в это время курил на лестничной площадке. Поднимаюсь обратно, он быстро встаёт, тушит сигарету и удивленно спрашивает: «Ты деревенская что ли?». Я засмеялась: «С чего ты решил?». «Такие охапки дров могут носить только деревенские девчата», – ответил Михаил. «Ты угадал, я из Нового Бора». Знаете, радости у него не было предела. Он всех нас считал городскими. Конечно, приехали молодые, гордые, независимые, в кремплене, на каблуках, «перья распушили». А у Миши жена городская, вот он и сделал соответствующие выводы. Вечером, как и подобает, вместе пили чай, играли в карты, вели задушевные разговоры. Это был добрейшей души человек, отзывчивый, с чувством юмора, готовый всегда прийти на помощь. Из газет узнала, что Михаил рано ушёл из жизни, так стало горько и больно. Ведь сколько бы он мог принести добра, пользы, тепла своим родным и близким, односельчанам. Вечная ему память и вечный покой.
Не могу не сказать несколько слов об удивительной женщине, киномеханике Маргарите Николаевне Дуркиной. Она постоянно приходила в школу, убеждала учителей ходить в кино, говорила, что именно мы должны просвещать население, во всём быть примером. И ведь и мы, и дети ходили в кино, и очень часто. Тогда я чётко поняла, что с населением именно так и надо говорить, убеждать, доказывать, и успех будет обеспечен во всём.
Самых добрых слов, уважения заслуживает Галина Алексеевна Дуркина. В то время она была председателем сельского Совета. Высокая, красивая, статная, очень спокойная, выдержанная, она покорила меня, да и всех нас, своим умением разговаривать с людьми, достучаться до самых сокровенных уголков души, быстро и без проволочек решать их проблемы. Отличная хозяйка, прекрасная мама и жена. Откуда она брала силы? Для меня это так и осталось загадкой.
Помню, как Галина Алексеевна вместе с директором школы Анатолием Абдулаевичем Абдулаевым пригласили меня в сельсовет для разговора. Они узнали, что по окончании учебного года я уезжаю в Ёрмицу. Долго убеждали, обещали работу мужу, квартиру, но, увы…
Говоря об А. А. Абдулаеве, я не оговорилась. Он действительно стал директором после Тита Христофоровича, который однажды не пришёл на работу. Были очень удивлены. Тот раньше всех приходил в школу, уходил очень поздно. Жил один в учительском доме, вся его семья проживала в Выльгорте. Мужчины ходили к нему, стучались, никто не открыл. Часа через три пошли снова. И опять тишина. Стало понятно: что-то случилось. Сорвали дверь. Тит Христофорович был мёртв. Мы плакали, когда узнали об этом. Хороший директор. Любил нас, учителей, детей, и я ни разу не слышала, чтобы он на кого-нибудь повысил голос, наказал кого-то. Жена сообщила, что Тита Христофоровича увезут в Выльгорт, хоронить будут там. А пока мужчины обрядили директора, гроб с телом выставили в спортзале. Сельчане приходили, прощались. На ночь организовали дежурство группами (учитель и два старшеклассника) по часу. Мне довелось дежурить с Ваней Малышевым, воспитанником интерната, родом из Окунёво, и Андреем Никитиным. Поздно вечером в селе переключали свет. Мальчики знали об этом, а я нет. За минуту до этого они попросили у меня разрешения отлучиться. Я отпустила их. Только они вышли – свет отключили. Эти две-три минуты я сидела ни жива ни мертва. Жутковато было одной в тёмном спортзале. Включают свет – заходят мальчишки. «Меня проверяли?» – спросила у ребят. Ничего не сказали, просто засмеялись. На следующий день Тита Христофоровича увезли, а к нам из Цилемской школы директором направили Анатолия Абдулаевича. Он очень быстро влился в коллектив, его полюбили дети, активно посещали секцию, которую он организовал. Анатолий Абдулаевич – человек с золотым сердцем, добрый, уважительный, скромный, сердечный. Никогда не забуду, как после гибели моего мужа ко мне в Ёрмицу приехали учителя из Бугаево. Увидев Надю и Лиду на пороге своего дома, заплакала, удивилась, как они смогли вырваться ко мне во время учебной четверти. Девчонки сказали, что отправил их Анатолий Абдулаевич с напутствием: «Поживите у Нины Томасовны столько, сколько потребуется, поддержите её». Вот это и есть великое человеколюбие.
Ближе к весне в интернате умер юноша, тот самый Ванечка Малышев из Окунёво. Господи, как было горько от того, что ушёл из жизни такой светлый человечек. Высокий, беленький, красивый, скромный. Ему бы жить да жить. Но, видимо, судьба. Учителя готовили концерт, находились в учительской. Забегают ученики, кричат: «Ване Малышеву плохо». Мы все бросились в интернат, вызвали медицинских работников, но спасти Ваню не удалось. Хотя супруги Олег Алексеевич и Антонина Фёдоровна Нужные были высококлассными специалистами, медиками от Бога. Наше состояние можно описать одним словом – шок. Его испытал и Анатолий Абдулаевич. Такое потрясение никому не пожелаешь. Олег Алексеевич посоветовал вынести тело Вани в небольшую комнату, в коридоре интерната организовать дежурство учителей, так как дети напуганы, им необходима моральная поддержка, а ещё следует ожидать ночью приезда родственников Вани из Окунёво, которые будут забирать его тело, а это можно сделать только после приезда милиции и эксперта. Одним словом, никто в эту ночь не спал. Как и предполагал Олег Алексеевич, родные Ванечки приехали глубокой ночью, вошёл папа и громко спросил: «Где мой сын? Я его забираю». Мы попросили говорить его потише, так как дети никак не могут уснуть, напуганы, переживают. Объяснили, почему забрать Ваню не получится. Первый раз в жизни видела и слышала, как плачет мужчина. Мы плакали вместе с ним. А потом он нашёл в себе силы, спокойно поговорил с нами и уехал к знакомым. На следующий день всей школой, всем селом провожали Ванечку, а снег, падающий большими хлопьями, заметал буранные следы.
На начало директорства на Анатолия Абдулаевича выпало действительно немало трудностей, но он их с честью преодолел.
Соседи по дому, учителя постоянно рассказывали нам о наводнении. Именно поэтому деревянные мостки были высокими, а дома – на более высокой стороне улицы. Но нам это ни о чём не говорило. Как-то раз пришла соседка Лидия Григорьевна Торопова, учительница начальных классов, и попросила помочь ей занести дрова в сарай, чтобы их не унесло во время половодья. Мы согласились. Трудились с таким чувством, будто спасали целое состояние. А ведь для жителей Бугаево это так и было. На дворе был май, ждали наводнения.
Прошло несколько дней. И вот одним прекрасным утром выглянули в окно, а там – Венеция. А нам надо на работу. Видим, что детей на занятия подвозят на лодках. Собрались, вышли на крыльцо. Подъехал Михаил Кириллов и увёз нас всех на моторной лодке. Высадил на крылечке школы, в которую тогда вода не заходила, было сухо. Нас предупредили, что приедут за нами к 16.00. Вот так и ездили в школу и обратно, за продуктами и даже в кино. Вода ушла очень неожиданно, как и пришла. Хлопот доставила много. Но сельчане ежегодно справлялись с этим достойно.
Вообще, бугаевцы были великими тружениками. Они умели веселиться, участвовали в художественной самодеятельности, организовывали праздники. Среди них были те, кто мог подшить пимы, подстричь, сшить обнову, помочь сделать ремонт. Проблем с этим не было.
Когда я собралась уезжать из Бугаево, на одном из уроков русского языка ученик Миша Шелгинский спросил меня: «Нина Томасовна, а правда, что Вы уезжаете от нас?». Я ответила: «Да, Миша, уезжаю в Ёрмицу к мужу. Буду учить ёрмицких ребят». Он по-своему возмутился: «Ну вот, пошлют к нам какую-нибудь кикимору». Не удержалась, спросила его: «А я не кикимора?». И он мне очень серьёзно ответил: «А Вы не кикимора». Вот это была первая оценка моей педагогической деятельности учеником Бугаевской средней школы. Многие из тех, кого я знала, ушли в мир иной. Нет и Миши Шелгинского. Но я его помню. Вечная память и вечный покой всем ушедшим из жизни. А живущим, здравствующим жителям Среднего Бугаево хочу пожелать мира, добра, тепла, любви детей и внуков. Пусть у всех всё будет хорошо. Я вас люблю и помню.
Нина Томасовна Осташова,
ветеран педагогического труда. |
