Олег Акимович Чупров – поэт, член Союза писателей России – родился 7 марта 1939 года, умер 9 марта 2025-го. 17 апреля исполнилось 40 дней со дня смерти одного из наиболее «значительных современных поэтов России». Валентин Фёдорович Чупров (пижемский) родился 2 декабря 1937 года в деревне Боровская. Трагическая смерть оборвала его жизнь в 32 года (11 июня 1969-го).
…Вглядываюсь в жизнь из-под руки
Через призму позднего рассвета…
У великой северной реки
Начинал рисковый путь поэта.
Плыву под парусом берёз
Разбогатев – в плену у грёз,
Не мчу на острова Канарские!
Плыву под парусом берёз
В свою избу –
Палаты царские…
Печорский Север! Там я рос…
Там сосны отзовутся звонами!
Плыву под парусом берёз,
Где встретят земляки поклонами.
Ответно в пояс поклонюсь –
Согревшим ласкою бессметною…
Ведь обещал же – что вернусь!
…Не телом,
Так душой бессмертною!
Края, любимые до слёз,
Успел оставить я воспетыми.
… Плыву под парусом берёз
С руками, к облаку воздетыми!
«Края, любимые до слёз». Вот ключик, которым открывается кладовая сокровищ поэзии Олега Чупрова». Иван Дроздов, член Союза писателей России.
***
Село, в котором я родился,
Дом с покосившимся крыльцом…
Я вспоминаю, как гордился
С войны вернувшимся отцом!
Ну, у кого ещё похожий,
На все на сто дворов окрест,
Был вот такой – обитый кожей
Никелированный протез!?
Теперь пригрезится –
Сквозь муку –
Как я не раз отца просил
Снять металлическую руку:
Дружкам показывал – форсил!
И он снимал. Глядел в окошко.
Блестели тускло ордена.
И, будто мёрзлая картошка,
Катилась по небу луна…
Потом – отцовская могила.
И скудный хлеб тех трудных лет.
И тихо мама говорила:
«Учись, сынок!
Ученье – свет…»
Но, пережив и с ней разлуку,
Увижу вновь, как станет мать
Ту – словно бы живую! – руку
К груди иссохшей прижимать…
Мама
Вот покурить я вышел в сенцы
От гомона и суеты…
И вдруг тоска мне сжала сердце:
Я вспомнил – есть на свете ты!
Ты никуда не уходила!
Но позабыл об этом я…
Там, на холме – твоя могила,
А здесь, в избе – душа твоя!
***
Светлая, как облако, река.
Вёсла выгибаются упруго…
Родину любить издалека –
Это, брат, не велика заслуга!
Так я говорил себе… Но вот
Жизнь свою окидываю взглядом:
Если в сердце родина живёт,
Значит, я не вдалеке – а рядом!
***
Деревенька у мшистого склона,
Избы тянутся к реке доверчиво.
Там живёт моя тётка Матрёна,
Вся в заботах с утра и до вечера.
Двор прибрала, воды наносила,
И травы для козы накосила.
Хлев почищен, все грядки прополоты,
И дрова на неделю наколоты…
Только к ночи, присев на порожке,
Вскинет к Богу глаза воспалённые.
Вот – Россия моя!
Не матрёшки,
Не ансамбли краснознамённые…
Белый свет
«Что застыл-то у порога,
Почаёвничай со мной!»
…Снова дальняя дорога
В край забросила родной.
Чтоб уважить бабу Дуню,
В домик сгорбленный вхожу.
На неё – на молодую,
На красивую – гляжу.
Чуть повыцвело то фото,
Что прикноплено к стене.
Сбоку карточка Федота –
Щёлкнул кто-то на войне.
Век Федота был недолог,
Бой давнишний подкосил.
Доконал его осколок –
Вместо ордена носил!
Деток всех распровожала,
И, хоть звали в города,
Но сама не выезжала
Из деревни никуда!
Так вот,
В радости и в горе,
Белый свет в душе несла…
«Пей чаёк-то!
Что другое –
Извини, не припасла!»
***
Упала звезда
И дрожит под ногами,
И модными топчут её сапогами,
Светящейся! – встать не дают.
А в небе, где звёзд
Так бесчисленно много,
Навряд ли кого-то охватит тревога:
Там песни иные поют!
Упала звезда…
Скажут: «Экая малость!»
Но в душу печальная льётся усталость.
А век завершает игру.
И некогда думать о том, и об этом…
Осталось –
Воспетой когда-то поэтом –
Остыть на ознобном ветру!
Упала звезда,
Но хватило ей силы:
В родимых местах, где так зори красивы,
Нашла и покой, и приют.
На дне деревенского светит колодца
В тех самых местах,
Где так трудно живётся,
Но прежние песни поют!
«Его поэзия осталась с нами». В. С. Журавлёв-Печорский.
«Осенним вечером в середине 50 годов в редакцию газеты «Ухта» пришёл парнишка. Мы не сразу, увлечённые разбором чьих-то стихов, заметили его.
- Э, да у нас новенький – раздался голос Александра Рекемчука, руководителя литературного Объединения «Ухта», секретаря Правления писателей РСФСР.
У нас было принято новичкам давать слово вне очереди. И как не смущался Валентин, студент горно-нефтяного техникума, а всё же вынул из кармана неказистый блокнот и стал читать свои стихи звонким, мальчишеским, с пижемской распевностью, столь близкой нам, его землякам, голосом:
Русский мороз.
Ушанки разворачивай –
На улице мороз,
Щекочущий, задумчивый,
Смятенье в душу внёс.
К ресницам прижимается
Снежливой сединой,
На стуже речка мается
В рубашке ледяной.
А небо, как положено,
Ни облачка на нём.
Ну хоть бы замоложено,
Ан нет, синим-синё.
Идёт мороз хозяином,
Заходит в дом, грозя.
Заботиться нельзя о нём,
Попотчевать нельзя.
Деревья закуржавели,
Поскрипывает наст…
Добро, Мороз, пожаловать,
Да гостем будь у нас!
Все молчали. Он не понимал, что с первых строк околдовал нас, с первых строк мы почувствовали, что в нашем полку прибыло. Многие из нас не знали, что значит «замоложено», и были удивлены тем, что одним словом можно дать столь яркий образ новолуния в зимнем небе. Чуть позже он принёс мне стихи про сестрёнку, которая при чистке костюма, коснулась щёткой его лица. Концовка была неожиданной! И она ещё раз подтверждала, что Валентин Чупров от природы наделён поэтическим талантом».
Отец
Я щётку протянул сестрёнке младшей:
Почисти, мол, пудами пыль летит.
И мой костюм, чего не повидавший,
В минуту принял снова прежний вид.
Теперь пальто ещё почисти, кстати,
А я тебе гостинец принесу.
- А здесь не надо ли, любимый братик?
И щёткой провела мне по лицу.
Я вздрогнул вдруг, и вздрогнула сестрёнка,
Спросив глазами:
- Больно? Занемог?
А мне глаза застлало мутной плёнкой,
И горло сжал удушливый комок.
Нет, ничего, – ответил, – просто нервы.
Я вспомнил, как отец в толпе людской
Вот также щёк моих коснулся в сорок первом
Любимою, небритою щекой.
(отец Валентина – Фёдор Никифорович Чупров пропал без вести 06.09.1942 г.).
Май в снегу
В полнеба тучи ходят днём,
А ночью – в небо целое.
На север май пришёл.
На нём внакидку платье белое.
Лишь подразнил капризный май:
Раздел больших и маленьких,
А после крикнул:
- Надевай!
Опять тулуп и валенки!
Пришил усы, покрасил нос,
Бородку где-то вымолил.
Терпел почтенный Дед Мороз
Да не стерпел и вымолвил:
- Ты май,
Так майствуй, брат добром!
По нашему обычаю
Ты быть не можешь январём
По своему обличию!
Раненый
Чтоб пройти этой пули мимо…
Нет!
Ударила прямо в грудь.
На прогорклой земле от дыма
Перерезан солдатский путь.
И с застывшей улыбкой в муке
Импульс жизни последней смолк,
Бросив к западу сильные руки,
А лицо, повернув на Восток.
Судьба двух поэтов похожа. Оба пережили нелегкое военное детство. Талант поэзии зародился в их душах ещё в школьные годы. Стихи начали писать рано.
Мне повезло. Я хорошо их знала. В одном из писем ко мне Олег Акимович написал: «Библиотеку вашу считаю своим родным домом. Помню Вас всегда (как незабвенного Виктора Ивановича), ценю и люблю».
Валентин Чупров был нам с Виктором Ивановичем Осташовым двоюродным братом. Наши мамы были сёстрами. Думаю, что читатели «Красной Печоры» с трепетом прочтут берущие за душу стихи.
В наш неспокойный век людям нужно хорошее Слово.
Е. И. Герасимова,
заместитель председателя Совета МОД «Русь Печорская». |
