Каталог статей

1931 год. В Воркуте обнаружили большие запасы каменного угля, в Ухте – запасы нефти. Чтобы освоить эти богатства, необходимо было построить шахты, города, железную дорогу. Для обеспечения рабочих продуктами питания (мясом, молочной продукцией, овощами) решено было создать совхоз «Новый Бор».

1 августа 1931 года прибыла партия спецпереселенцев. Вот что рассказала жительница деревни Марица Иринья Савельевна Осташова: «Мне было четыре года, родители ушли на работу, а детей закрыли на замок. Мы смотрели в окно, и видели, как усталые, голодные, испуганные люди, словно «черная туча» шли вдоль Марицкого шара. В этой партии находилось 368 раскулаченных крестьян из Вологодской и Архангельской областей. Среди них были грудные дети и люди преклонного возраста. Их сопровождали сотрудники НКВД. Прибывших расселили в дома местных жителей. У нас жила семья Пахомовских. Осенью привезли крупный рогатый скот, который разместили в домашних хлевах. В Новом Бору силами спецпереселенцев началось строительство жилья и скотных дворов». 

Евдокии Михайловне Ипатовой было 18 лет, когда её послали в поселок на заготовку мха для строительства. Она вспоминает, что в тот год Новый Бор выглядел так, словно в нём все вымерло. В селе было шесть одноэтажных домов и один двух-этажный. Они стояли пустые, хозяева вместе с семьями были выселены. 

Первый дом. Этот факт подтвердили дочери Тита Ивановича Кислякова – Прасковья Титовна и Евгения Титовна. Они рассказали: «Расположение Нового Бора понравилось не только нашему прадедушке Ивану Абрамовичу Дуркину, но и начальству. При создании крупного совхоза центральную усадьбу решено было сделать в этом поселке. Семь домов, в которых проживало 42 человека, помешали строительству. Приехали люди в форме и в приказном порядке заставили новоборцев вместе с детьми освободить квартиры и искать другое жилье. Наш дом стоял чуть ниже дома В. Г. Герасимова. Папа не сразу подчинился властям. Приехал уполномоченный, снял двери, и семья сутки обитала без них. В этот день нас пригласила к себе Екатерина Матвеевна из Марицы. Она со своим отцом построила новый дом, и их хотели за это раскулачить. Женщина предложила нашим родителям купить его хотя бы за маленькие деньги. Так мы переехали в эту деревню. Папа с мамой работали в колхозе, а мы помогали, как могли. 

Все луга были отданы совхозу, нам приходилось заготавливать сено для своего скота в неудобьях (кулигах). Также заготавливали по тысяче веников из ивы. В хозяйстве держали овец. Шерсть обрабатывали и много вязали. Вязаные вещи меняли на продукты. Очень голодно было в годы войны и после её окончания. Ходили в Новый Бор, продавали переселенцам и сосланным сюда советским немцам молоко. Многие люди просили милостыню, им давали даже картошку. В Марице её не выращивали.

В 1931 году в Новом Бору наш дом заняли под стационар, а потом отдали под жилье семьям Шпикиных и Поташовых. Наша семья – единственная, которая в 1959 году переехала обратно в поселок. Нам пришлось снова строить дом, но уже на другом, сыром, месте. Папа сильно добивался справедливости, но возмещение за дом так и не получил. Он умер в 1980 году в 82-летнем возрасте. Мы теперь живем в маленьких уютных квартирах. В средней школе в 11 классе учится наша внучка, прапра-правнучка Ивана Абрамовича Дуркина – Лена Вязникова».

Второй дом, который нарисован на карте, стоял чуть повыше теперешнего дома Марии Петровны Каневой. В нем жила семья Григория Михеевича Дуркина. Во время эпидемии тифа здание заняли под стационар. В 1944 году, когда привезли немцев, появились зоны, и в этом доме находился карцер. Мальчишкой Христиан Самуилович Плестер сидел 10 суток на воде и хлебе за то, что медведь задрал корову, а он был пастухом.

Семья Григория Михеевича Дуркина уехала в Росвино. В Новый Бор они больше не вернулись, дом снесли. Его сын Андрей Григорьевич жил в Усть-Цильме, работал в райисполкоме, бухгалтером в сельском Совете. В нашем селе живет племянник Борис Петрович Чупров.

Про третий дом, где жил Ефим Абрамович Дуркин узнали очень мало. В архивных данных только одна запись – эпидемия тифа была сильной и больных размещали в доме Ефима Абрамовича.

Тайна четвертого дома. Из воспоминаний Е. М. Ипатовой: «Двух-этажный дом Семена Семеновича Дуркина стоял внизу за домом, где теперь живет В. А. Барешкин. Пока не были построены бараки, в нем жили рабочие. Потом людей переселили, а дом заняли под магазин. С. С. Дуркин с семьей уехал в Росвино, потом жил в Медвежке с сыном. Он был заядлым охотником. В народе его так и звали Семен-охотник. Его сын Николай Семенович умер два года назад. При плановом строительстве села этот дом был снесен». 

Очень часто в воспоминаниях о нашем селе есть строки: «Основал Новый Бор Иван Абрамович Дуркин. Построили дома его сыновья – Павел, Кирилл и Изосим …». А дальше ничего неизвестно, может быть, нельзя было говорить, времена стояли такие. Всем трём братьям пришлось уехать в деревню Марица в тот 1931-й суровый год.

Пятый дом. Дома братьев стояли рядом, красивые, с вышками, из окон был вид на реку Печору. Не думал отец, когда строил дом сыну Изосиму, что ему не придется пожить в нем. В этом доме размещались семьи начальников совхоза, потом была столярная мастерская. Работал там переселенец Пантелеймон Федорович Пахомовский. К нему бегал учиться мастерству пятиклассник Петя – сын Тита Ивановича Кислякова. Он выточил ножки к столу, который до сих пор стоит в родительском доме. Об этом рассказали сестры Кисляковы. Изосим Иванович трудился в колхозе на маслозаводе. Умер в 1944 году. Его дочь Анна Изосимовна Дуркина долго работала продавцом в селе Ёрмица. Дом Изосима снесли в 1946 году. На этом месте теперь стоит дом, где жил Н. П. Плотников.

Шестой дом. Всех дольше стоял дом Павла Ивановича Дуркина, его снесли в конце 90-х годов. В 1931-1932 годах в нем было управление совхоза. Потом в одной комнате поместили аптеку, а в другой – почту. На вышке жили семьи почтовых работников. В 1941 году работником почты стал Гаврил Павлович Михеев. Семья была очень рада, что они переехали в Новый Бор. По рассказам дочери, Любови Гавриловны Чупровой, они жили в Росвино очень бедно. За трудодни в колхозе только работающему давали норму овса, а в Новом Бору были продовольственные карточки. Когда почту перевели в другое здание, в доме устроили гостиницу, в ней работала Клара Александровна Майер. Потом дом отдали под жильё.

Павел Иванович работал в Марице председателем колхоза, умер в 1951 году в возрасте 53 лет. Очень жалко, что этот человек так рано ушел из жизни, он правил колхозом в самые тяжелые годы. В поселок вернулась только его дочь Марфа Павловна. Больно было ей смотреть, что родительский дом стал казенным. Она стала жить с тёткой в доме, который построили переселенцы: Черепанов, Бельский, Мишарин. Марфа Павловна умерла в 1984 году в городе Печора.

Седьмой дом Кирилла Ивановича Дуркина помнят многие жители поселка. В 1931 году в нем размещался нарсуд и жили семьи его работников. Спецпереселенцы были на строгом учете. Из воспоминаний спецпереселенки Нины Андреевны Вологжаниновой мы узнали, что во второй половине дома находилась столовая, кормили людей по талонам. Вечером в помещении раздвигали столы, ставили скамейки, смотрели немое кино, пели песни, сочиняли частушки. В праздники здесь проходили торжественные заседания, слеты стахановцев. Сюда прибегала на танцы молодежь с ближайших деревень.

На карте нарисован ручей. Рассказала Татьяна Михеевна Аншукова: «Под мостом через ручей разденем тобоки ручной работы, наденем ботики и бежим в клуб к переселенцам. Если во время танцев кто-то начнет шуметь, то показывали на соседнюю дверь, мол, нарсуд рядом. Потом в этом доме располагался интернат, а затем долгое время хозяйственный и книжный магазины. Много лет в них работали продавцами Елена Мелентьевна Ермолина и Раиса Петровна Маркова, техничкой – Анастасия Ивановна Осташова. 

Сам Кирилл Иванович работал в Марице пекарем. Погиб в 1947 году при возвращении домой из армии. После ликвидации колхоза в деревне Марица в Новый Бор переехала дочь Татьяна Кирилловна. Много раз, заходя в магазин, с печалью в глазах гладила она руками стены родного дома. Вспоминала тяжёлую работу в колхозе, как их, молодых девчат, в приказном порядке отправляли на лесоучастки, где за выполнение плана давали норму хлеба. С дочкой Верой Николаевной они жили в маленьком домике. Только когда Татьяна Кирилловна вышла на пенсию, ей дали квартиру. Умерла она в 2011 году.

Земля, где стояли дома трёх братьев, не заросла бурьяном. Любовь Гавриловна Чупрова, работая на огороде, всякий раз вспоминает про всех жителей этих домов. Там стоит колодец. Люди, наливая ведро воды, вспоминайте, что здесь жили первые новоборцы, которые дали начало нашему красивому поселку.

Спасибо всем, кто помог активистам музея раскрыть тайну карты на стене. Большая благодарность Ксении Петровне Тороповой из села Ёрмица. Она собирает и хранит полное древо жизни семьи Ивана Абрамовича Дуркина, основателя Нового Бора. И низкий поклон Ирине Савельевне Осташовой, которая каждый год вместе с сыном Александром ездит на Марицкое кладбище и обходит с кадилкой все могилки. Если могилки покадишь, значит, окутаешь теплом – так говорили в старину.

Местные люди в годы лихолетья перенесли все тяготы, выдержали все испытания которые выпали на их жизнь. Еще раз хочется вспомнить все деревни, которые были связаны с совхозом «Новый Бор»: Абрамовка, Гавриловка, Денисовка, Ховрино, Еловка, Чурвино, Росвино, Климовка, Крестовка, Медвежка, Камгорт, Харьяга, Гусенцы, Лёждуг, Ёрмица, Щучий, Марица, Шапкино, Созва, Мещанское. В те года правил строгий сталинский режим.

Т. Носова, руководитель музея боевой и трудовой славы при Новоборской СОШ.