В национальном музее Республики Коми я наткнулась на письмо Софрона Петровича Чуркина от 22.12.1932 г., направленное в прокуратуру Усть-Цилемского района, а затем в Сыктывкар, в котором можно найти ответы на многие вопросы. Меня оно заинтересовало, и, думаю, также не оставит равнодушными читателей газеты, нужно, чтобы молодое поколение знало, с какими трудностями сталкивались раньше жители нашего района и как они решали свои проблемы. Стиль изложенного в письме сохранён.
«Настоящим заявлением прошу Областной Исполнительный Комитет рассмотреть мое заявление о нижеследующем.
Я, гражданин Чуркин С. П. родился в 1872 г. в Пижемском сельском Совете деревни Чуркинской в семье бедняка. Семейство было большое, и рос я всё время, жил до возраста по людям, собирал милостыню, а после смог работать до ухода на военную службу старой армии. Я жил в батраках. В 1894 г. меня взяли в старую армию на действительную службу, где служил три года. Вернулся домой,
женился и семь лет жил в чужом доме и семейное положение пять человек. Имел одну корову, одну лошадь. Посевной площади было наделено на одного человека и в 1920 году при советской власти нам разрешили переселиться на пустое место за 240 км в Росвинский сельский Совет Усть-Цилемского района д. Еловской. Нам Советское государство разрешило бесплатный проезд на пароходе, заселили на пустое. Назвали свою /неразборчиво/... д. Еловка. После чего нам государство разрешило бесплатный лес на постройку дома и для облегчения первые три года не брали с нас сельскохозяйственного налога. И за это время у меня подрос сын и мы стали добывать лес и строить дом своими силами. В 1927 г. мы достроили дом с тремя квартирами, и в тоже время у меня было семейное положение пять человек и все взрослых лет. Работали везде усердно,
своими силами и держали скота, доходило до шести-семи коров и две лошади одновременно. У меня пошли замуж две дочери, взяли по корове и одному телёнку. В тоже время сын подал на раздел, взял две коровы, двух лет тёлку, двухгодовалых телёнка и лошадь. У меня осталось две коровы, одна лошадь и телёнок.
В 1930 г. я вступил в Росвинский колхоз, сдал одну корову, одну тёлку, одну лошадь, одна корова осталась на руках. Жил я в колхозе. Семейное положение три человека. Мне был 61 год, жене 58 и был мальчик семи лет. С женой работали в колхозе добросовестно, не поддавались молодым рабочим, и за два года нам колхоз не давал ни предупреждения и ни выговора. А в декабре 1932 г. меня из колхоза исключили за то, что якобы я был бригадиром и заморозил картофель 30 пудов и работал летом на сенокосе и сломал колхозную грабилку. И провели меня в зажиточные, что, конечно, ничем не подтверждалось. Бригадиром я не бывал, а был в бригадирах наш сосед.
В поломке грабилки я не виноват, потому что после меня на этой грабилке работали более месяца, и она была совершенно исправная. Так что со стороны сельских организаций в это вкралась великая ошибка: эксплуатацией чужого труда до вступления в колхоз и после я не занимался, а наоборот сам всё время ходил на подёнки и зарабатывал. Вредительство в колхозе ничем не подтверждалось, и провели меня в зажиточные, я считаю, неверно. До вступления в колхоз я облагался налогом, как и другие середняки-единоличники. Особых надбавок на мне не бывало, выплачивал всегда аккуратно и все обязательства перед советским государством выполнял аккуратно и в срок. Штрафов на меня никаких не бывало. Исключение меня из колхоза и проведение в зажиточные, я считаю неверным, о чем я ходатайствовал перед Районным Исполнительным Комитетом. Но ответа получить не мог. Настоящим заявлением обращаюсь в Областной Исполнительный Комитет и надеюсь, ОИК рассмотрит моё заявление и учтёт моё положение, одновременно даст положительный результат в переводе меня в середняки».
28 декабря 1932 года Софрон Петрович Чуркин вновь обратился в прокуратуру Усть-Цилемского района: «В газете «Печорская правда» от 13 декабря сего года помещена из Росвинского сельского Совета корреспонденция под заголовком «Дать отпор классовому врагу». В ней про меня написано, что я бывал бригадиром, расхищал колхозное имущество, злоумышленно заморозил на грядах 33 пуда картофеля, выломал грабилку.
Но всё это неправда. В колхозе я до помещения настоящей корреспонденции пробыл два года, но бригадиром никогда не был. В сентябре этого года по предложению сельского Совета и с согласия правления колхоза мною заключен с ГосТоргом договор на охоту, выполняя который с этого момента я находился вдали от дома на реке Елве, так что руководить уборкой картофеля не мог. А бригадиром в д. Еловке был Чуркин Никифор Иванович, который руководил как на сенокосе, так и при уборке картофеля.
Если виноват бригадир в замораживании картофеля и прочих приписываемых вредительствах, то не я Чуркин С. П., никогда не бывавший бригадиром, а действительный бригадир Чуркин Никифор Иванович. На грабилке я работал в июле месяце четыре дня. Грабилка после меня продолжала работать до сентября месяца. Про грабилку надо сказать то, что она работает уже 15 лет и действительно порядочно издержана, что ей был сделан ремонт, благодаря которому она могла работать почти до конца сенокоса. У меня есть враги, которые ведут со мною счёты, чтобы вредить мне: 1) Чуркин Иона, 2) Осташева Акулина Семеновна. Вражда у них со мною идёт по поводу того, что весной этого года, благодаря моему сыну, вычистили из колхоза Степана Захаровича Чупрова, как кулацкого сына, но близкого человека Осташевой Акулине. Иона Чуркин будет Акулины зять. Вот из-за чего и попал я во вредители, а бригадир Чуркин Никифор приятель Ионы и Акулины. И все они давно старались сделать мне вредительство, чего теперь достигли. Прошу товарища прокурора рассмотреть моё заявление и снять с меня тот позор, который мне приписывали. Благодаря этой корреспонденции меня вычистили из колхоза и дали твёрдое задание по распиловке дров, что я, 60-летний старик, выполнить не смогу. Охотой я сдал уже ГосТоргу пушнины на 180 рублей. Чуркин Софрон неграмотный ставит свое клеймо С.П.Ч.».
9 января 1934 год завсектором жалоб ОИК направил ответ Усть-Цилемскому РИК: «Препровождаем заявление гражданина Росвинского с/с Чуркина Софрона Петровича об отнесении хозяйства к числу зажиточных и предлагаем на основании предложений РИК от 29 ноября 1933 г. за №229/но о прекращении дел зажиточных и отмене всех постановлений по данному вопросу известить с/с и объявить об этом граждан бывших зажиточных и о снятии твёрдых заданий согласно постановлений Правительства. За игнорирование и извращение распоряжения вышестоящих органов будем привлекать к ответственности».
Я поработала в Национальном архиве Республики Коми, фонд Р-874 «Лишение избирательных прав», опись 1, дело 1505, использовала книгу И. Л. Жеребцова «Населённые пункты Республики Коми: историко-демографический справочник». – М.: Наука, 2001. – С.93. и «Память, обжигающая сердца»: Книга памяти Усть-Цилемского района. Кн. 1. (Редактор, составитель и автор предисловия Т. И. Дронова). – Сыктывкар, 2005. – С. 516. (Коми научный центр УрО РАН) и нашла следующую информацию. Деревня Еловка располагалась на правом берегу реки Печоры, в 20 км от села Росвино, входила в состав Росвинского сельского Совета Усть-Цилемского района, возникла в 1920 г. упомянута в 1926 г.:семь дворов – 42 человека, в 1930 г. – Еловская /Заелово/, в 1939 г. – 10 человек. На карте 1945 г. – Еловская, в списке 1956 г. – Еловка. Запустела в 1956-1960 годы.
Чуркин Савелий Сафронович (сын С. П. Чуркина), 1923 г.р., место жительства д. Еловка. Призван Усть-Цилемским РВК 30.03.1942 г., рядовой. Погиб 26.12.1942 г. Захоронен в Ростовской обл., хутор Ходаково». |
