Каталог статей

Гимнастерка, брюки-галифе, кирзовые сапоги с портянками и фуражки с зеленым верхом сразу преобразили разношерстную  партию парней, прибывших служить в элитные пограничные войска. Молодых гоняли по полной программе, особый упор делался на боевую подготовку и физическую. «Жара, пот градом, а мы бегали, рыли траншеи, –  вспоминал Виктор. – Лопаты постоянно натыкались на заржавевшее оружие… и человеческие кости. Столько лет прошло, а земля всё еще напоминала о бушевавшей здесь войне». 

Военную присягу Виктор принимал в Брестской крепости. 7 июля он произнес слова клятвы на верность Родине и поцеловал красное знамя.

 «До войны мой отец работал на строительстве укреплений в Брестской крепости, –  рассказывал Виктор. – Может и поэтому у меня к ней было особое отношение».

После учебки стрелок-водитель Виктор Киреев получил назначение на 14-ю пограничную заставу 17-го Краснознаменного Брестского пограничного отряда. И эта застава была легендарной, носила имя Алексея Новикова. Я видела на фотографии дуб-исполин, названный дубом Новикова. Сидя в дупле этого дерева, молодой пулеметчик поливал свинцовым огнем всё побережье Буга. За невиданное до сих пор мужество гитлеровцы разрешили похоронить отважного пограничника как героя.

Начальником образцовой заставы был участник Великой Отечественной войны майор Царев. Он и учил первогодков премудростям пограничной службы. Проверка контрольно-следовой полосы на своих двоих, а фланги длинные, учебная и боевая тревога, когда на команду «Застава, в ружьё!» в любое время суток надо за считанные секунды встать в строй с автоматом в руках, были обычным делом. Вскоре рядовой Киреев сел за баранку ГАЗика и крутил её столько, сколько надо. Самое приятное – ездить за почтой, самому получать письма и ребят радовать весточками из дома, от девушек и друзей.

Годы службы Виктора совпали со сложной международной обстановкой. В августе 1968 была Чехословакия, куда ввели войска стран Варшавского договора, а в 1969 стало горячо ещё ближе, в Польше, которая находилась на противоположной стороне Буга. Усиленная охрана границы изматывала парней  в зеленых фуражках, все, от рядового до начальника заставы, испытали на себе политический кризис в соседней славянской стране. Только чуть-чуть отпустило на западе – вооруженные  приграничные столкновения с Китаем.

«Мы всей заставой написали заявления с просьбой отправить нас на советско-китайскую границу.  Приехал полковник КГБ из Бреста и объяснил популярно где нам служить. Я и ещё один парень снова написали заявления. Разговор с нами был мужской, так что продолжали охранять границу с Польшей», – рассказывал Виктор.

Осенью 1969 года Виктор прошел  одномесячную дополнительную подготовку. Автомат – грозное оружие, а пулемет – еще лучше. Учился  на пулеметчика и был марш-бросок на 500 километров вдоль границы.

«У границы свои законы, поэтому мы и понятия не имели о «дедовщине». Какая «дедовщина», если в наряд на охрану границы шли с оружием в руках! Двое пацанов поцапались между собой, так их сразу же на разные заставы отправили. Дружно жили», – вспоминал Виктор. На заставе служили белорусы, русские, литовцы, башкиры, и о них у него остались только хорошие воспоминания. Как и о командирах – строгих, но справедливых, заботящихся о своих бойцах.

Рядовой Киреев служил хорошо. Его портрет был занесен на Доску почета Киевского пограничного округа, куда входил Брестский погранотряд. Шел на службу водителем третьего класса, уволился в запас, имея второй. Отпуск не давали, вместо него Благодарственное письмо отцу. Не было и увольнительных – такая была служба. И он о ней всегда вспоминал хорошо.

А я помню его письма, которые шли с заставы больше двух лет, до августа 1970 года. Засушенные подснежники и ландыши, которые Виктор клал в конверты, скрашивали разлуку. Как и переговоры: он в кабинете начальника заставы, я – на переговорном пункте в Усть-Цильме. Не могли наговориться. Помню, как телефонистка Татьяна Ивановна Бутенко показывала на часы, мол, долго линию занимаю…

Оба наших сына были с нами в Брестской крепости. В 1965 она стала крепостью-героем. А грандиозный мемориальный комплекс, который строила вся страна, был открыт в 1971 году, когда Виктор уже жил в Усть-Цильме. Буг, Мухавец, а летом сорок первого защитники крепости изнывали от жажды. Может, поэтому скульптурная композиция «Жажда» в крепости-герое вызывает такие острые чувства. Хотя здесь всё вызывает острые чувства, всё абсолютно. Видимо, остров Пограничный, с берега которого молодые солдаты ловили рыбу, подтолкнул меня сказать фразу: «Поехали на заставу!».

И мы поехали в Прилуки, что в получасе езды  на машине от Бреста: я, Виктор и только что демобилизованный из армии сын Дмитрий. Как же был удивлен нашим визитом начальник заставы майор Олег (фамилию забыла)! «Через 27 лет по местам боевой славы! С далекого Севера! Такого ещё не было!», –  воскликнул он и стал нашим гидом, рассказал, что можно, о белорусско-польской границе и сфотографировался с нами на память. Пограничный знак установлен во дворе заставы. Сколько раз Виктор и его боевые товарищи, стоя у него смирно, докладывали: «Есть выступить на охрану государственной границы Союза Советских Социалистических республик!». Выступали и охраняли, как зеницу ока. «Граница на замке», –  любимое выражение пограничников, не имея значения, где и когда они служили. Любил его произносить и Виктор. Как больно, что это в прошлом, что он не дожил до 95-летия пограничных войск, до своего любимого праздника – Дня пограничника…

С. Киреева.